В далёких (относительно конечно) пятидесятых годах (точно не помню когда, но в около кризисные времена), я помню, как брат ездил в Сахелат.
Кстати, если верить пропаганде, да и не только пропаганде, но и в целом окружающим, то какие-то грандиозные экономические кризисы были чуть ли не каждые десять лет, а то и чаще.
Не знаю по какой причине, но это прошло как-то мимо меня. Понятное дело, в сороковые-пятидесятые это было заслугой моих родителей, бабушек и дедушек. Но вот в начале шестидесятых, был говорят кризис, и в конце шестидесятых, — но я не заметила. Может я не внимательна. А может не особо требовательна. Ну а быть может мне просто везёт с работой, от того и на финансовое положение не жалуюсь.
Так вот, в какой-то великий кризис, не от хорошей жизни, а в поисках лучшей, понятное дело, брат отправился в Сахелат. К этому времени там уже всё успокоилось и оправилось от войны за объединение, и даже начался экономический подъём, который все кому не лень на перебой называют экономическим чудом.
Война за объединение. Кто бы мог подумать. Не могу припомнить ни одной такой войны другой, чтоб воевали с целью объединиться. Понятное дело, названия войнам дают победители. Если бы победителями оказались другие, то и название было бы какое-нибудь более привычное «Война за независимость», или вовсе «Контртеррористическая операция» или «Война с повстанцами» и тому подобное. Справедливости ради, Сахелат на протяжении многих десятилетий не просто так признавался террористической организацией половиной планеты. Их методы убеждения в важности объединения оставляли желать лучшего.
Но вот прошло много лет, и об этом уже ни кто не вспоминает лишний раз. В целом, может это пропаганда, а может и правда всё так гладко, но создаётся ощущение, что страны Сахеля после объединения в одно государство, действительно улучшили не только своё положение, как экономическое, так и политическое, и, что не мало важно для всей планеты, закончили таки строительство Великой Зелёной Стены. А в пятидесятых, когда весь мир стонал из-за кризиса, Сахелат стал для многих второй родиной, которая приютила и прокормила не малое число страждущих со всех концов планеты.
Среди таких был и мой брат.
Он долгое время обдумывал эту поездку. Вообще он довольно импульсивен и хаотичен в своих решениях. Но поездку в Сахелат обдумывал более полу года. Он так говорил. С виду ни чего не менялось. Просто однажды он сказал, что решил отправиться в Сарх. Из всех более-менее крупных городов Сахелата, этот пострадал в войне меньше остальных и быстрее других оправился от эха боевых действий. Был в то время самым приветливым, безопасным, гостеприимным.
Конечно я была в шоке. Плохо помню, но точно знаю, что на каждом углу в то время рассказывали о ужасах великой войны. Как там стреляют-убивают, взрывают. И вдруг брат говорит мне, что собирается туда отправиться.
К тому времени уже более менее там всё успокоилось. Уже не печатали в газетах былых ужасов в прежних объёмах. Но ещё многие годы, может даже и не одно десятилетие, многие не смирившиеся вели подпольные подрывные работы. И в разных точках нового крупного государства, то тут, то там, гремели взрывы, осуществлялись вылазки диверсионных групп. Но в итоге, сегодня, как мы видим, уже всё более чем тихо и спокойно.
А в то время я прям онемела от таких слов брата.
— Я всё крепко обдумал. Уже почти пол года обдумываю. Даже не думай что-то говорить. Всё решено.
После таких решительных слов, и взгляда, всем своим естеством внушающего нахальную уверенность, не возникает и мысли как-либо отговаривать. Понимаешь всю ничтожность возможных аргументов, против его непробиваемой стены хамской самоуверенности.
Мы жили тогда в небольшом доме по улице Шлакобетонной. Это такое удивительное расположение. Очень удобное. Это самый юг города. Окраина. Но «политически» это было сердцем города. Удивительно комфортная транспортная доступность всего. А ещё это невероятно зелёная часть города с обилием парков и скверов. И развитый частный сектор, в котором я и провела всё своё детство. С тех пор обожаю милые частные домики. И всё мечтаю купить и переехать в свой какой-нибудь крохотный, но личный домик.
Брат уехал, когда мне было около пятнадцати лет. По-началу мы довольно часто созванивались. Пару раз в неделю, а то и чаще. Со временем у меня появились заботы поважнее, да и у него тоже. Стали отвыкать друг от друга, чего-то связывающего становилось всё меньше и меньше.
Хотя, на самом-то деле, чего-то общего, кроме родителей у нас толком ни когда ни чего и не было.
Так вот со временем звонки друг другу стали, еженедельными, затем ещё реже, и ещё. В последнее время мы звоним друг другу раза три в год: поздравить с днём рождения, с новым годом и может один раз зимой, так просто, чтоб не забывать голос наверное.
Когда родителей не стало, брат вернулся. Года три пожил в отцовском доме, продал его и уехал обратно. У него там в Салехе толи жена, толи любовница. Кажется и дети какие-то есть. Может даже много.
Мать всегда его отчитывала за его неразборчивые связи, за злоупотребление дамским вниманием, за несерьёзность его отношений. А он постоянно отмахивался и говорил, что это она слишком серьёзна, слишком строка и всё в таком роде.
Вообще он уже старый пердун, можно было бы и остепениться. Но такое ощущение, что его остановить уже не возможно.
Его всегда отличала любовь к женскому полу, к бессмысленному философствованию, самолюбованию и халяве. Невыносимый парень. Смертельное сочетание. Как только это его ещё не погубило? Не понятно.